я вообще люблю людей, как жаль, что с 1861 года их нельзя дарить
на город нашло вечернее умиротворение. город засыпал, и, устало моргая, улыбался.
мы следили за толпой американцев, серьезно и упорно игравших во фрисби - какую-то игру с летающей тарелкой. на нас с подругой успокаивающе действовал этот закат, ленивые разговоры и шум игры. казалось, все так, как должно быть - спокойный город, долгие летние дни, веселые открытые радостные американцы и приятная неизвестность.
минут через десять они присели отдохнуть. самый старший из нас, Руслан, объяснял будущему политологу Юлиану нюансы российской политики:"был у нас президент - Муртаза Рахимов, а его сын, Урал - гей, понимаешь, настоящий пидр. украл, сука, миллиарда два, не меньше. а потом он уехал в Англию, где его натурально взяли за яйца, ну ты меня понимаешь, да?". Юлиан слушал и важно кивал...
двое других американцев сняли футболки и побежали обливаться под шланг для поливки газона - вернулись мокрые и счастливые. освоились, в общем, в России ребята.
очень любопытно было наблюдать за этим самым освоением - мы с каждым днем все больше и больше привыкали друг к другу. с самого начала мы говорили с американцами языком глупых учебников русского языка, выделяя фразы правильными интонациями, даже чуть-чуть повышали голос, как будто разговаривали с детьми-дебилами. постепенно речь становится быстрее и живее, в ней появляются синонимы, сленг, мат, громкость - хотели Россию - получайте.
перед вами, диар френдс, обычные русские - добрые, нагловатые, сумасшедшие и веселые, как наша страна. вот мы и показываем её такой, какой видим сами. вы наблюдаете за Россией наши глазами. как муж рассказывает другу о своей жене дома - ненакрашенной, с вонючей маской на лице, но такой милой в этом старом халате.
в ней нет ничего правильного и аккуратного, а если и есть - то все показное и наигранное, как мы в первые недели.
американцы играют в свое фрисби так серьезно, как будто это последняя игра в их жизни, и на кону стоят судьбы мира. русские - наоборот. "я себе вчера такие шо-орты-ы купи-ил!..." - "красаава-а!.." - слышится с другого конца поля. " а я кра-ан дома не заверну-ула!.." - "тарелку лови, бл**ь! Натаныч, бл**ь, Юлианыч, ловите!!!" эмоциональная Юля мечется из одного конца поля в другой и слезно умоляет всех дать ей хотя бы подержать тарелочку. наконец завладев ей, она подает не своей команде, а метит в голову друга-отличника Коле, который вообще не играет, а созерцает насколько бренно бытие с газона.
короче, приучаем наших американских друзей к обычному восторженному русскому бардаку( по моей личной классификации русский бардак бывает восторженным и раздраженным. восторженный - это когда всем весело, все дурачатся, ржут и намеренно делают все наоборот. а раздраженный - то же самое, но никто уже не ржет.)
мы сами резко поумнели - приятно, как-никак почувствовать себя в роли гуру, мудрого наставника, пусть даже тебе всего 16 и ты ничего не понимаешь в жизни.
откуда во мне, в нас, столько слов, столько понимания грустной и сумасшедшей российской жизни?...
одна американка-славистка, Гэби, добрая и веселая девчонка, мечтает переехать в Россию.
мы, перекрикивая друг друга, отговаривали добрую наивную Гэби, рассказывали ужасы, сплетни, злились, негодовали.
в Россию хорошо ездить летом. фотографироваться с березками в широком поле, нюхать свежескошенную траву, слушать пение церковного хора. безумно интересно знакомиться с русскими и мотаться с ними в отдаленные уголки области.
не стоит забывать, что за летом всегда приходит осень, поздняя, слякотная и злая, а за ней зима - и не та, которую рисуют на крышке от коробок шоколадных конфет - удалая зима с лошадьми и румяными барышнями, нет. придет зима долгая, холодная и злая, и березки будут стоять голые, и церкви опустеют, и русские заметно потускнеют в своих заботах.
это тоже Россия, с грязным коричневым снегом, вовсе не с белым, как на картинах, с надоевшим морозом и хмурыми лицами в троллейбусах. и такую ее нужно понять и принять, если уж пустил ее в сердце.
вот что я хочу, чтобы ты поняла, Гэби.
все это я говорила ей, когда мы поднимались в гору, когда шли к остановке и вытряхивали землю из туфель.
мы решили зайти в магазин и купить воды - жарко. минут десять мы стояли и ждали, ждали, ждали пока кассирша разложит что-то, но она упорно не реагировала. на мой вопрос он злобно рявкнула: "Магазин не работает, не видно что ли?!"
"Гэби, говорю, вот это - Россия..."
я почему-то вдруг поняла, что эти люди, которых я уже полюбила, уедут, и город как-то опустеет. что постепенно будет холодать. что летняя яркая сказка, случайно заглянувшая в нашу жизнь, не может быть реальностью.
неужели, после этих смелых, свободных и счастливых ребят я снова буду получать двойки на алгебре, переругиваться с химичкой, ехать в холодном троллейбусе и смотреть в стертую краску на школьном полу?...
мы следили за толпой американцев, серьезно и упорно игравших во фрисби - какую-то игру с летающей тарелкой. на нас с подругой успокаивающе действовал этот закат, ленивые разговоры и шум игры. казалось, все так, как должно быть - спокойный город, долгие летние дни, веселые открытые радостные американцы и приятная неизвестность.
минут через десять они присели отдохнуть. самый старший из нас, Руслан, объяснял будущему политологу Юлиану нюансы российской политики:"был у нас президент - Муртаза Рахимов, а его сын, Урал - гей, понимаешь, настоящий пидр. украл, сука, миллиарда два, не меньше. а потом он уехал в Англию, где его натурально взяли за яйца, ну ты меня понимаешь, да?". Юлиан слушал и важно кивал...
двое других американцев сняли футболки и побежали обливаться под шланг для поливки газона - вернулись мокрые и счастливые. освоились, в общем, в России ребята.
очень любопытно было наблюдать за этим самым освоением - мы с каждым днем все больше и больше привыкали друг к другу. с самого начала мы говорили с американцами языком глупых учебников русского языка, выделяя фразы правильными интонациями, даже чуть-чуть повышали голос, как будто разговаривали с детьми-дебилами. постепенно речь становится быстрее и живее, в ней появляются синонимы, сленг, мат, громкость - хотели Россию - получайте.
перед вами, диар френдс, обычные русские - добрые, нагловатые, сумасшедшие и веселые, как наша страна. вот мы и показываем её такой, какой видим сами. вы наблюдаете за Россией наши глазами. как муж рассказывает другу о своей жене дома - ненакрашенной, с вонючей маской на лице, но такой милой в этом старом халате.
в ней нет ничего правильного и аккуратного, а если и есть - то все показное и наигранное, как мы в первые недели.
американцы играют в свое фрисби так серьезно, как будто это последняя игра в их жизни, и на кону стоят судьбы мира. русские - наоборот. "я себе вчера такие шо-орты-ы купи-ил!..." - "красаава-а!.." - слышится с другого конца поля. " а я кра-ан дома не заверну-ула!.." - "тарелку лови, бл**ь! Натаныч, бл**ь, Юлианыч, ловите!!!" эмоциональная Юля мечется из одного конца поля в другой и слезно умоляет всех дать ей хотя бы подержать тарелочку. наконец завладев ей, она подает не своей команде, а метит в голову друга-отличника Коле, который вообще не играет, а созерцает насколько бренно бытие с газона.
короче, приучаем наших американских друзей к обычному восторженному русскому бардаку( по моей личной классификации русский бардак бывает восторженным и раздраженным. восторженный - это когда всем весело, все дурачатся, ржут и намеренно делают все наоборот. а раздраженный - то же самое, но никто уже не ржет.)
мы сами резко поумнели - приятно, как-никак почувствовать себя в роли гуру, мудрого наставника, пусть даже тебе всего 16 и ты ничего не понимаешь в жизни.
откуда во мне, в нас, столько слов, столько понимания грустной и сумасшедшей российской жизни?...
одна американка-славистка, Гэби, добрая и веселая девчонка, мечтает переехать в Россию.
мы, перекрикивая друг друга, отговаривали добрую наивную Гэби, рассказывали ужасы, сплетни, злились, негодовали.
в Россию хорошо ездить летом. фотографироваться с березками в широком поле, нюхать свежескошенную траву, слушать пение церковного хора. безумно интересно знакомиться с русскими и мотаться с ними в отдаленные уголки области.
не стоит забывать, что за летом всегда приходит осень, поздняя, слякотная и злая, а за ней зима - и не та, которую рисуют на крышке от коробок шоколадных конфет - удалая зима с лошадьми и румяными барышнями, нет. придет зима долгая, холодная и злая, и березки будут стоять голые, и церкви опустеют, и русские заметно потускнеют в своих заботах.
это тоже Россия, с грязным коричневым снегом, вовсе не с белым, как на картинах, с надоевшим морозом и хмурыми лицами в троллейбусах. и такую ее нужно понять и принять, если уж пустил ее в сердце.
вот что я хочу, чтобы ты поняла, Гэби.
все это я говорила ей, когда мы поднимались в гору, когда шли к остановке и вытряхивали землю из туфель.
мы решили зайти в магазин и купить воды - жарко. минут десять мы стояли и ждали, ждали, ждали пока кассирша разложит что-то, но она упорно не реагировала. на мой вопрос он злобно рявкнула: "Магазин не работает, не видно что ли?!"
"Гэби, говорю, вот это - Россия..."
я почему-то вдруг поняла, что эти люди, которых я уже полюбила, уедут, и город как-то опустеет. что постепенно будет холодать. что летняя яркая сказка, случайно заглянувшая в нашу жизнь, не может быть реальностью.
неужели, после этих смелых, свободных и счастливых ребят я снова буду получать двойки на алгебре, переругиваться с химичкой, ехать в холодном троллейбусе и смотреть в стертую краску на школьном полу?...